Пропавший мальчик

Жил-был когда-то давно один пан, очень богатый. Но что проку с богатства?
Не было у него детей, а значит, и счастья не было. Был пан уже немолод, и надежд у него почти не осталось. Вот пошел он однажды к ведунье — узнать свою судьбу, а та сказала ему: «Будет у тебя сын, только если не хочешь потерять его, не позволяй мальчику до двенадцати лет касаться ногой земли. Иначе случится большое горе». Вскоре жена сказала пану, что у них будет ребенок. Понял он, что не лгала ведунья.
И вот родился мальчик, пригожий, как день ясный. Отец нанял сразу девять нянек, чтобы те по очереди приглядывали за младенцем. Строгий наказ дал нянькам пан: «Сын мой не должен касаться земли!»
Няньки приказ пана честно выполняли. Уж несколько дней оставалось ему до двенадцати лет, а его все время то в серебряной колыбели качали, то на руках носили.
Пан, радуясь, что страшное предсказание не сбылось, а срок почти прошел, начал уже к праздничному пиру готовиться. И вдруг услышал он крики и плач. Вбежал в комнату сына — и обомлел: мальчика в комнате не было!
Оказалось, что молодая нянька, чья очередь была мальчика на руках носить, загляделась из окна на пригожего купца, а чтоб удобнее было в окно выглядывать, опустила ребенка на пол. Повернулась она обратно — и мальчика нет как нет! Хотел было пан наказать девушку — да что толку…
Горевал пан ужасно. Во все стороны слуг посылал — сына искать. Награды сулил, золото раздавал как сор. А мальчик будто в воду канул.
Несколько лет прошло… И вот однажды доложили пану, что в одной из комнат его дома каждую полночь какой-то странный шум раздается. Пошел и сам пан послушать. И слышит, будто плачет кто-то, горько жалуется, только слов не разобрать. Не решился старый пан зайти в комнату, а сердце у него дрогнуло: вдруг это сын его пропавший?
И тогда пан посулил триста монет в награду тому, кто решится провести ночь в той комнате. Поначалу немало смельчаков приходило к пану. Говорили они, что готовы с любым чудовищем сразиться. Но как только приближалась полночь, от храбрости их ничего не оставалось. Так и не смог старый пан разгадать эту тайну.
Неподалеку от панского двора жила с тремя дочерьми бедная мельничиха. И вот слухи о задаче, какую задает пан, дошли и до их маленького домика. Старшая дочь мельничихи сказала матери:
— Матушка, отпусти меня к пану! Покараулю одну ночь, может быть, что-нибудь и узнаю. Ведь триста монет для нас — целое богатство!
Не очень понравилась матери эта затея, но все же разрешила она дочке пойти к пану.
Пришла девушка к старому пану. Сказала, что согласна пробыть ночь в комнате. Только попросила, чтобы дали ей на ночь немного снеди, да дров, да свечку восковую. Пан тотчас приказал, чтобы слуги принесли ей все.
Взяла тогда девушка все необходимое, свечку зажгла и пошла в комнату, где должна была провести ночь. Развела она огонь в печи, стала варить ужин, стол накрывать, постель стелить. Пока всеми этими делами занималась — время и прошло. А тут и полночь пробило.
И вдруг в комнате раздался странный шум. Испугалась девушка, во все углы заглянула — никого. Совсем она оробела, но шум смолк, а перед девушкой как из-под земли появился пригожий юноша. Улыбнулся ей и спрашивает:
— Для кого же ты это готовишь, красавица?
— Для себя, — ответила ему девушка.
Опечалился юноша, но чуть погодя еще спросил:
— А стол ты для кого накрыла?
— Для себя! — все так же отвечает девушка.
Еще больше опечалился пригожий юноша от такого ответа, голову печально опустил.
— А постель ты кому постелила? — спрашивает.
— Себе! — опять ответила мельничихина дочка.
Тут показались слезы на глазах юноши, заплакал он горько и исчез.
Наутро девушка рассказала пану все, что она ночью видела и слышала. Но об одном промолчала: о том, что ответы ее расстроили молодого красавца. Пан так обрадовался, что хоть что-то узнал, с радостью заплатил ей триста монет.
На следующую ночь караулить отправилась средняя сестра, а старшая научила ее, что делать и как отвечать. И та сделала все, как ее учили. Как и сестра, получила девушка триста монет.
На третий день сказала младшая дочь, Богданка:
— Не попытать ли и мне счастья, матушка? Коли сестрам так повезло, может, и ко мне судьба будет благосклонна?
Ну что ж, делать нечего. Вздохнула мать и разрешила пойти и ей.
Придя в дом пана, Богданка, как и сестры, взяла с собой еды, свечку и пошла в комнату. Прибралась там, огонь в печи развела, ужин вариться поставила. Потом стол накрыла, постель постелила. За делами и не заметила, как часы пробили полночь. Вдруг перед ней как из-под земли вырос пригожий юноша. Красив он был как день ясный, только лицо — печальное, грустное. Юноша спросил Богданку приветливо:
— Для кого же ты это готовишь, красавица?
Вспомнила Богданка, как сестры ее учили, но уж так красив и печален был юноша, что ответила она по-другому:
— Для себя… но если ты голоден, то и для тебя.
Прояснилось лицо юноши.
— А стол ты для кого накрыла, милая?
— Для себя… Но если и ты за стол хочешь сесть, то и для тебя.
Улыбнулся гость, по душе ему пришелся ответ Богданки.
— А постель ты кому постелила? — спросил он напоследок.
— Себе… но если ты захочешь спать, то и тебе.
Тут обрадовался юноша, захлопал в ладоши и говорит:
— Ах, как славно, что все это ты и для меня приготовила! Скоро мы с тобой сядем за стол, только чуть погоди. Я еще должен проститься с друзьями, которые помогали мне все это время.
И тут как будто ветерок повеял в комнате, а прямо посреди зала в полу появилась лестница, ведущая куда-то вниз. Юноша стал спускаться по ней. А Богданка так испугалась, что он исчезнет, и так интересно ей стало, куда он направился, что она незаметно взяла его за полу кафтана и спустилась за ним следом. И попала в незнакомое чудесное место. Вокруг деревья шумят, речка бежит, цветы на лугу цветут. Все как на земле, да только все — из чистого золота!
Юноша быстро пошел вперед, а за ним Богданка еле успевает. Гладит юноша кору деревьев, до цветов ласково до-трагивается, шепчет им что-то.
Из леса навстречу ему птицы вылетели, на плечи сели, песни поют, кружатся. Юноша с ними разговаривает, по перышкам их гладит.
А Богданка тем временем отломила золотую веточку с дерева — на память об этом чудесном месте, да и чтобы сестры поверили, когда она обо всех чудесах, что с ней приключились, рассказывать будет.
Потом дальше пошли они. И пришли к другому лесу. Богданка оглянулась — и обомлела, такая красота вокруг! Деревья ветвями машут, озерцо блестит, трава под ветром колышется. Да только все это — из чистого серебра!
Из серебряного леса к юноше множесто зверей вышло — и все вокруг него столпились. Олени рога склоняют, зайцы на радостях скачут, волки поближе подходят, чтоб их погладили. Всем юноша приветливое слово сказал, каждого погладил и приласкал.
А Богданка снова веточку с дерева сорвала и в карман положила.
Простившись со всеми, юноша пошел обратно, а за ним потихоньку шла Богданка. Вот они у лестницы, по которой спускались в это чудесное место. Богданка снова схватилась за полу кафтана и вместе с юношей поднялась в комнату. Тут же пол за ними сомкнулся.
Юноша обратился к Богданке, которая успела сесть за стол и сидела как ни в чем не бывало, будто здесь его и ждала все время.
— Вот я и попрощался с моими друзьями. Теперь можно и за стол сесть, — сказал он, и Богданка стала доставать из печи кушанья.
Сели они за стол, начали разговаривать, смеяться, шутить. И таким любезным оказался юноша, что не заметила Богданка, как пролетело время, вот уже и заря за окнами занялась…
А старый пан тем временем в нетерпении ходил по дому. Стал он уже бояться, что с девушкой случилось что-то плохое, и решил пойти посмотреть, что же творится в той комнате. Открыл дверь пан — и обомлел: за столом рядом с дочкой мельничихи сидит его сын, звонко смеется.
Обнял пан своего найденного сына, Богданку поблагодарил. А сын его тут же объявил, что полюбилась ему Богданка — его спасительница и хочет он немедля свадьбу сыграть.
Пан на радостях стал созывать соседей на пир, а Богданка вынула из кармана веточки и показала их своему жениху. Взял их юноша и говорит:
— Вот славно! Из этих двух веточек пусть станут для нас два замка — золотой и серебряный.
Взял веточки и бросил в окно. И в ту же минуту появились два чудесных замка, в которых и жили до самой смерти Богданка со своим мужем.